Первая мировая война и русская литература

Тэффи — сборник «Зарево битвы». Пг., 1915, тираж — 20100.

В.В.Розанов — «Опавшие листья. Короб второй (и последний)». Пг., изд. А.С.Суворина, 1915, тираж — 2450 <Приложен «Предметный указатель понятий, фактов, лиц в «Уединенном» и «Опавших листьях"» (короб первый и второй, а также «Алфавитный перечень» к этим книгам.>.
«Ум — громадный, свой собственный», но «впрочем, как и все у Розанова, хамелеонски меняет свой лик». Розанов признается, что в один день мог писать и черносотенные, и эсеровские статьи (для «Нового времени» и для «Русского слова», где сотрудничал под псевдонимом Варварин). Ругая интеллигенцию, он восхваляет полицию («Вот бы где служить: где подлинно интересно, где подлинно всемогущественно!»), предлагает пороть и сдавать в солдаты «профессоришек», а иначе «немец или японец завтра нас сотрет с лица земли» и т.п. Предлагает проект собственного памятника, показывающего зрителям кукиш (А.Ожигов [Н.П.Ашешов], Киев. Мысль, 6 авг.; «Позорная глубина», «Речь», 16 авг.). Розанов, захлебываясь от ненависти, говорит о Чернышевском, Герцене, Михайловском, Щедрине; в его мыслях есть «что-то ползучее, липкое, скользкое, не оторвавшееся от самых низов земли» (И.Игнатов, «Муки самопрезрения», Р. Вед., 22 авг.). «Является усерднейшим защитником существующего в данный момент порядка… и рьяным хулителем деятелей освободительного движения». Один батальон солдат, который отлично стреляет,— заявляет Розанов,— вот гиря, перевешивающая «письма Белинского к Гоголю». Для него Белинский и Герцен «ничтожнее» Аракчеева, ибо «у этого батальона нет снарядов». Человек, лишенный высших принципов, он живет первичными инстинктами: чувство самосохранения, то есть страх смерти, стремление к материальному благополучию, половой инстинкт (П.Мокиевский, «Обнаженный нововременец», Р. Зап., № 9). «Бог дал ему талант и силу воздействия на людей», но он предал эти дары. «Это не книга», это — «анатомический музей», в котором «в натуральную величину показаны «насквозь гнилая душа, и лысое сердце, и продажный ум нашего современника» (Л.Фортунатов, «Гнилая душа», Журн. Журн., № 15). Розанов — «Великий Пошляк» русской литературы, ибо его «ни из русской истории, ни из русской литературы не вычеркнешь»; «розановщина» — стихия русской жизни, неподвижной, мертвой, разрозненно-одинокой (Вяч.Полонский, «Исповедь одного современника», Лет., 1916, № 2). Справедливые сетования на «отравленность» русской культурной почвы, «жадно хватающей» «дурной корень» (напр., Михайловского) и «умерщвляющей" «добрый корень» (напр., Страхова) (Сер-в, «Русская речь», 8 авг.). «Много злобы, колючей, мелкой, нехорошей», «паучьего… сверхкарамазовского сладострастия», «передоновщины» (Тиун [В.Ф.Боцяновский], «Голый Розанов», Бирж. Вед., 16 авг., веч. вып.). Розанов — «мелкий бес» нашей литературы, малоинтересный после «Записок из подполья» Достоевского и романа Сологуба (Ю.Айхенвальд, «Неопрятность». Утро Рос., 22 авг.). По форме — «необузданный импрессионизм», по содержанию — «боль и отчаяние»; отражение «русского векового несчастья»: «холодного безразличия» к социальному и политическому» рядом с «культом быта, непосредственного бытия» (Ч.Ветринский, Р. Иллюстр., № 32, 13 сент.). Убегающее «частное» у Розанова контрастирует с «преданностью началу государственности» (П.П[ерцо]в, Н. Вр., иллюстр. прилож., 31 окт.). Это «больше, чем афоризмы Ницше и Ларошфуко», «так писал Руссо» (М-е [И.К.Маркузе], «Правдивая душа», Н. Вр., 21 дек.). Дана верная характеристика интеллигенции: «бес либеральной болтливости», оппозиционность как оправдание «ничегонеделания», властолюбие и ненависть к России (Н.В.Т. [Н.В.Толстой], «Общественность и Царская власть», Моск. Вед., 1916, 12 янв.). Розановское разведение Евангелия и Церкви — главная «язва русской религиозной болезни»; его христианство «от боли»; это попытка спасти от смерти любимый им языческий быт (В.Германов, «Религия Быта», «Христианская мысль», 1916, № 10). «Литературный озорник», которому «ненавистно все прямое и ровное. Все честное и стильно законченное. Оттого-то с особенною злобою Розанов накидывается на литераторов, так или иначе прикосновенных к протестантским движениям русской истории» (не только к Герцену, Щедрину и Михайловскому, но и к Гоголю, и Л.Толстому) (А.Волынский, «Фетишизм мелочей», Бирж. Вед., 1916, 26 янв.). «Передовой по литературной форме писатель является ретроградным по своим идеям и выкрикам» (Гарус, Нов. Жизнь, 1916, февр.).

Ал.Н.Толстой — «Приключения Растегина», [Соч.], т. 7. М., Кн-во писателей, 1915, тираж — 3200.
Ал.Толстой — «один из самых видных, самых читаемых молодых писателей… Он пишет легко и читается поэтому тоже легко и с удовольствием». Отрицательные стороны: пристрастие к преувеличениям, власть закона реминисценции («Похождения Чичикова»), парадоксальность сюжета, приемов, типов (Б.Савинич, Утро Рос., 19 сент.). «Слабые стороны его дарования отразились здесь гораздо определеннее его достоинств». Не избежал он и военного шаблона — умиления «то военным подвигом, то подвигом сестры милосердия, то добротой, проявленной к врагу… И неужели умиление — единственно естественная реакция писателей на впечатления переживаемых дней?» ([А.Б.Дерман], Р. Зап., № 10, Б-фия). «Его военные рассказы выгодно выделяются в военной беллетристике своим органическим творческим происхождением», хотя при таланте Ал.Толстого эти рассказы «могли бы быть ярче и шире по захвату». В «Обыкновенном человеке» «автор удачно схватил основные черты и мужичьей, и интеллигентской «военной» психологии», «возрождающийся на войне интеллигент» испытывает «не одни восторги и упоения праздничными ощущениями… ему открывается оборотная сторона войны — страшная тайна смерти» (Е.Колтоновская, «Мир и война в рассказах Ал.Толстого», «Речь», 2 ноября). «Причудливо переплетает… действительность с вымыслом, шутку с трагизмом, ужас с пошлостью и даже цинизмом». В «прекрасном рассказе" «На горе» показано соединение двух полюсов: «жизни духа и жизни плоти — Достоевского и Л.Толстого» (Т.Ганжулевич, «Нива», ежемес. прилож., № 12, Б-фия). «С.Н.Терпигорев описывал оскудение русского дворянства, Ив.Бунин — умирание, теперь гр. А.Н.Толстой изображает уже разложение дворянства». В военных рассказах Толстого нет «лубочного патриотизма», «пошлого дилетантского любопытства» (А.Тиняков, Еж. Журн., 1916, № 2).

М.Горький — “Хозяин”. “Три дня», [Собр. соч.], т. 18. Пг., «Жизнь и знание», 1915, тираж — 10400.

В июле Н.С.Гумилев пишет с фронта Ф.Сологубу, благодаря за высказанное суждение о своих стихах: «…Я всегда Вас считал и считаю одним из лучших вождей того направленья, в котором протекает мое творчество. До сих пор ни критика, ни публика не баловали меня своей симпатией. И мне всегда было легче думать о себе как о путешественнике или воине, чем о поэте, хотя, конечно, искусство для меня дороже войны и Африки» (Н.Гумилев. Сочинения в 3 т. Т. 3. М., 1991, с. 241).

Н.Пунин — «По выставкам» (Сев. Зап., № 5–6). О «Союзе русских художников» и «Мире искусства». Ядро первых выставок составляет «натуралистическая московская школа», к которой примыкает К.Коровин, со своими «декоративными этюдами», Н.Крымов — «стилизатор без эпохи», С.Малютин — «мастерской портретист». «При поражающей подчас грубости вкуса», «союзники» «обладают живой силой». Наоборот, «мирискусники», при изысканности вкуса, широкой образованности и «красочной силе», «нередко мертвенно бледны» в своей «оторванности от самой сущности жизни». Ал.Бенуа «раздражает своей хитрой культурностью», Б.Кустодиев и М.Добужинский — холодные стилизаторы, Н.Рерих — «искусственный и нарочитый мастер», К.Сомов — «опустошенный и больной». Из молодых наиболее одарены Б.Григорьев, обладающий своим стилем, и «очень сильный, даже могучий Альтман» (портрет А.Ахматовой — «единственная по силе живописи вещь») и др.

Н.В.Недоброво — статья «Анна Ахматова» (Р. Мысль, № 7; от редакции сообщалось, что статья сдана в апреле 1914 г., но была отложена из-за войны). Два сборника «Вечер» и «Четки» прочно обеспечили славу Ахматовой. «Перводвижущая сила» ее творчества — «новое умение видеть и любить человека». Ахматовской поэтической речи свойственна «вольность и сила», «непринужденность словорасположения», что дает ощущение «стойкости и крепости слов». «Самое голосоведение Ахматовой, твердое и уж скорее самоуверенное… открывает лирическую душу скорее жесткую, чем слишком мягкую, скорее жестокую, чем слезливую, и уж явно господствующую, а не угнетенную».
Ахматова считала эту статью «потрясающей», «пророческой» (Л.Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. Кн. I. М., 1989, с. 100).

Ал.Ожигов [Н.П.Ашешов] — «Литературные отражения» (Киев. Мысль, 24 июля). Среди лозунгов современности самый популярный — единения и совместной работы, им можно прикрыть всякую сделку. Журнал «Лукоморье» должен осуществить этот лозунг, в соответствии «с базарными расчетами сыновей Суворина». «По заказам нововременского патриотизма» согласились работать Ф.Сологуб, С.Городецкий, Б.Лазаревский, Б.Садовской, Н.Олигер, Б.Верхоустинский, С.Ауслендер, А.Рославлев и другие <$FОсенью 11 бывших сотрудников «Лукоморья» (С.Ауслендер, Г.Иванов, М.Кузмин, А.Рославлев, Б.Садовской, Ф.Сологуб и др.) вышли из нововременского предприятия, возмущенные славословием в адрес В.Буренина.>.

А.Измайлов — «Темы и парадоксы» (Бирж. Вед., 14 июля). «Молодежь воинствует, в то время как старшее поколение молчит (Короленко), когда следующее поколение определенно сторонится батальных тем (Горький, Мережковский, Куприн)». Из старших к молодежи примкнули только двое — Сологуб (стихи и новеллы) и Л.Андреев (публицистика).

С.Есенин — стихотворения «Инок», «Калики», «Вечер» (Р. Мысль, № 7).

В.Маяковский — стихотворения «Гимн здоровью», «Гимн критику», «Гимн обеду», «Теплое слово кое-каким порокам», «Вот так я сделался собакой (Нам. Вам. Им)» (Нов. Сат., №№ 27–21, 2, 9, 16, 23, 30 июля). В начале июля Маяковский в Мустамяках, у Горького, читает поэму «Облако в штанах» (Катанян, с. 107–108).

А.Блок — «Мы шли заветною тропою…», «К чему бесцельно охранять Свои былые вдохновенья…» (Бирж. Вед., 5, 12 июля).

Ф.Сологуб — «1914 — 19 июля — 1915» («Год испытаний, год суровый! Тебя душа благословит,— Заря гражданственности новой Над нами в небесах горит»), «В этот час», «Хотя б столетие войны! Смелей, славянские державы!», статьи «Кому завидовать» и другие (Бирж. Вед., 5, 8, 18, 22, 26 июля).

Ал.Н.Толстой — «Кулик (IV гл. из романа «Болотные огоньки")» (Р. Вед., 26 июля).